Линор
Горалик
Горалик
"...Сегодня опыт жизни в разных культурах становится просто «жизненным опытом», который есть у всех нас"
Вы — один из тех преподавателей, которые у нас присутствуют и в детской, и во взрослой программе. Есть ли для вас разница, когда вы говорите с детьми и когда — со взрослыми?
У меня бывают очень разные случаи преподавания взрослым — от курсов, которые я читаю в Высшей школе экономики, до маркетинговых семинаров, которые я провожу для своих клиентов. Но лично для меня все преподавательские практики — про одно и то же: надо внятно рассказать умным, много знающим людям про новую для них тему. Просто взрослые понимают, что это я тут для них, а не они для меня, а детей приходится убеждать в том, что мы не ищем «правильный ответ», а собрались для того, чтобы свободно поговорить (и, возможно, вообще друг с другом не согласиться).
А о чем пойдет речь в вашей взрослой программе?
Это будет курс, близкий к тому, что я делаю для ВШЭ. Там он называется «Человек и его одежда в общественном пространстве» и рассказывает о том, как человек выстраивает свои отношения с одеждой, учитывая, что одежда должна (в идеале) одновременно соответствовать и нашему ощущению себя, и общественным ожиданиям от нас. Это довольно трудная задача, но мы все с ней вполне справляемся каждый божий день. И вот ровно о том, как мы это делаем, я и собираюсь рассказывать, разбирая разные аспекты темы: костюм и гендер, костюм и возраст, костюм и тело, костюм и статус и так далее.
К нам на взрослую программу едет много людей, живущих не в России, и многим из них, вероятно, будет интересно узнать, как эта задача меняется, когда мы переходим в другую культуру или живем на границе культур, о которой будет читать свой курс Екатерина Кадиева.
Мне кажется, что даже при нынешнем глобализме человек, перемещенный в другую культуру, начинает острее ощущать свои отношения (и иногда проблемы) с костюмом. Дело в том, что костюм — это инструмент для решения самых разных задач, и главная из них — дать ответ на вопрос «Кто этот человек?», причем и в изводе «Кто я?», и в изводе «Кто он?». Тут-то и начинаются сложности: всё ли мы правильно поняли? Всё ли мы правильно передали? В некотором смысле это языковые проблемы, и при смене культуры они могут становиться острее.
При этом есть области, где культурная разница просто бросается в глаза. Скажем, то, как одеваются пожилые люди в Москве и в Западной Европе…
Когда речь идет о возрасте, важно помнить, что вообще означает тот или иной возраст человека в обществе, к которому он принадлежит, какие социальные конвенции (не костюмные, а более масштабные) связаны с тем или иным возрастом. Костюм человека — прямое отражение этих конвенций. Например, костюм выражает среди прочего две вещи: чего человек ожидает от общества и чего общество ожидает от него. Учитывая, что сейчас мы проживаем момент, когда понятия возрастных прав, обязанностей и ожиданий резко пересматриваются, многие наши прежние представления теряют релевантность. С одной стороны, на нас по-прежнему давят прежние ожидания и стереотипы, а с другой — мы учимся жить очень разной жизнью в очень разном возрасте, вопреки этим стереотипам и ожиданиям. Например, ребенок в 12 лет — самостоятельный потребитель, профессия, полученная нами в ВУЗе, — скорее всего, не последняя профессия в нашей жизни, первого ребенка можно родить в сорок, пенсия может стать началом второй карьеры — или, наоборот, в 35 лет человек может выйти на пенсию, ну и так далее. Связь физического возраста и социального поведения становится все менее жесткой. При этом старые конвенции не отступают и по-прежнему сильно влияют на наше сознание. И, конечно, все эти метания отражаются на наших отношениях с одеждой.
Как известно, «Марабу» — проект для русскоязычных людей, живущих в разных странах. И вот вы, Линор, хороший пример такого человека. Насколько ваш личный опыт жизни в разных культурах задействован в общении внутри «Марабу»?
Мне кажется, сегодня опыт жизни в разных культурах, если только речь не идет о культурах фантастически радикальных, становится просто «жизненным опытом», который есть у всех нас. Он помогает поддерживать в себе ощущение того, что даже в разных системах взглядов люди всегда могут договориться. Это оказывается очень кстати, когда приходишь в группу людей с разным бэкграундом: если группа захочет, чтобы у вас был общий язык, то все получится.