Денис
Бояринов
Поп-музыка — это язык, на котором разговаривает современность

Вы работаете — можно ли так говорить, кстати? — диджеем, а кто вы по образованию?

Можно сказать так: время от времени диджею в разных клубах Москвы, а по образованию я инженер по производству конструкций для космической промышленности, закончил МГТУ имени Баумана с красным дипломом. Какое-то время всерьез планировал работать по специальности, проходил практику на предприятиях, которые до сих пор составляют гордость нашего аэрокосмического фонда (КБ Туполева, РКК «Энергия», завод имени Хруничева). Но еще в начале двухтысячных их состояние навевало тоску и ужас: неработающие старые компьютеры, покрытые пылью кульманы, огромные территории, сдающиеся в аренду неясно кому. Меня эти картинки не вдохновляли.


А музыкой вы занимались параллельно?

Не могу сказать, что я как-то специально ею занимался. Я больше 15 лет пишу о музыке, которую не изучают в школах и вузах, но ее слушает большинство людей по всему миру. Она объединяет подростков из Америки или Москвы, — о той музыке, для которой у нас нет даже устоявшегося названия. Говорить «современная музыка» неправильно, потому что в Америке или Англии этот термин охватывает довольно узкое течение: им называют умную музыку последних лет, пост-авангардную и пост-постмодернистскую, которой занимаются серьезные композиторы, прошедшие консерваторскую подготовку. Говорить «поп-музыка» тоже не совсем корректно, потому что в нашей стране у слова «поп» узкие и негативные коннотации. Вот когда говорят «поп-музыка», у вас какие ассоциации?


Ну… Басков? Бейонсе?

Видите, Басков. Иными словами — какой-то ширпотреб из телевизора. При этом Бейонсе — тоже поп-музыка. Разница между ними огромная, и эта разница интуитивно понятна. Но это те знания, которые не дают в школах. Если историю музыки XVI-XIX веков можно выучить, то с музыкой XX века все сложнее.


А что вы в итоге понимаете под поп-музыкой?

Ту самую популярную музыку, канон которой сформирован во второй половине прошлого века. Это развлекательная музыка, которая включает в себя множество направлений — поп, рок, джаз, соул, ритм-н-блюз, рэп, электронную музыку. Естественно, в каждом из этих направлений есть множество течений, событий и героев. На своих занятиях я пытаюсь дать общую картину: кто откуда взялся, что за чем следует, как оно соотносится. Получается, что с родителями я разговариваю о той музыке, что может играть у их детей в плеере, а с детьми — о той, что когда-то слушали их мамы или дедушки.


У нас будет много очень разных детей из разных стран. Что вы будете делать, если каждый напишет свой топ-5 и никаких пересечений не окажется? Кто-то слушает только Rammstein, а кто-то — Нюшу и все тут.

Как диджей выступает на мероприятии, знаете? Это не так просто: не можешь заранее попросить каждого составить личный хит-парад, можешь только догадываться. Но на самом деле точки соприкосновения всегда находятся. Поп-музыка — вещь ужасно заразительная и всегда есть песня, которая всех объединяет, песня, которая непременно становится хитом школьной дискотеки.


В прошлом году в «Марабу» вы провели курс, посвященный истории музыки XX века. А что будет этим летом?

В 2017 году исполняется сто лет революции 1917 года. И по удивительному совпадению, в истории музыки этот год тоже юбилейный и революционный: прошло полвека с музыкальной революции 1967 года. Это был год, когда буквально каждый месяц выходило по знаковому альбому: в январе — дебютный альбом группы The Doors, а в июле — «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» The Beatles, один из главных альбомов XX века. Это был год, когда рок-н-ролл, появившийся как музыка подросткового бунта и танцев, превратился в сложное, серьезное культурное явление; год, когда психоделический андеграунд вырвался на поверхность и захватил мир.

Поэтому мы будем с детьми говорить о революциях. Я хочу представить историю поп-музыки XX века в виде потрясений. Отдельное занятие будет посвящено переломному 1967 году. Я про технологическую революцию: о том, как человечество изобретало новые инструменты для производства и репродуцирования музыки — от первых синтезаторов и электрогитары до mp3-плееров.

Еще одна важная тема — расовая революция в поп-музыке XX века. Причем она актуальна до сих пор. Громкие скандалы, которые сегодня происходят в поп-музыке, находятся как раз в этой зоне. Например, главная интрига последней церемония «Грэмми» состояла в том, кто победит — белая королева Адель или черная королева Бейонсе. Вторая была очевидной фавориткой: рекордные девять номинаций, — а в итоге наибольшее количество премий собрала Адель. После этого в англоязычной прессе прошла волна возмущений: премии раздавало возрастное белое жюри, они соответственно оценивают артистов, чернокожих артистов притесняют, незаслуженно умаляют их заслуги.

Здесь интересно поговорить о том, как менялось отношение к цвету кожи исполнителя в XX веке. Ведь история поп-музыки — это история, как белые люди присваивали себе идеи, которые продуцировали черные исполнители, а черные мимикрировали под белых. Еще в 1980-х Майкл Джексон пытался отбелить свое лицо, а другой поп-артист афроамериканского происхождения, Принс, позиционировал себя в отрыве от своих корней. Сейчас мы наблюдаем другой феномен: черные артисты не пытаются выглядеть как белые — напротив, они гордятся своим происхождением и их альбомы целиком посвящены рефлексии на тему, кто они есть, откуда произошли и что думают по этому поводу.

Мы будем говорить о том, что происходило в разное время и как изменилась музыка, насколько популярная музыка усложнила свой язык и какие отголоски разных времен мы слышим в сегодняшних хитах. Для меня очень важно прочертить эту наследственную связь.


Получается, что, говоря о поп-музыке, вы будете рассказывать детям о больших, важных в жизни вещах, о связи поколений, об идентичности, самоидентификации?

На самом деле — да. Это разговор о том, кто мы есть сейчас и что между нами общего, как мы можем коммуницировать, опираясь на те песни, которые мы слушаем и которые нам нравятся. Все-таки поп-музыка — это язык, на котором разговаривает современность.